В большом интервью порталу overtime.life депутат Екатеринбургской городской Думы Дмитрий Сергин рассказал о первых шагах в спорте, преодолении себя и полумарафонских дистанций, становлении и текущем состоянии инклюзивного спорта на Урале. Также депутат предложил идею «реформирования» Кубка Ельцина по волейболу и выразил свое отношение к допинговому скандалу вокруг России. Публикуем интервью с портала overtime.life.
– Дмитрий Рифович, вы начали активно заниматься спортом с детства. Как спорт появился в вашей жизни?
– В Советском союзе спорт играл большую роль в жизни каждого. Работали различные секции: как муниципальные, так и дворовые. Словом, возможностей для занятий спортом было много. Детвора проводила время на улице, компьютеров не было. Помню, у нас, в Чкаловском районе, проводились хоккейные турниры среди дворовых команд – их всегда заявлялось очень много. Примерно такая же ситуация была в каждом районе. Наряду с этим, существовали большие хоккейные школы – «Юность», «Спартаковец» и другие. Я занимался спортом еще до первого класса, посещал много разных секций. На «Юности» у меня была гимнастика, плавание; там же занимался на батуте. В настольный теннис я играл в «Доме спорта», а в хоккей – на «Спартаковце». Когда стал постарше, увлекся легкой атлетикой. Вообще, у меня не было периодов в жизни, когда я не занимался тем или иным спортом. Это важное звено, стержень моей жизни.
– Что все-таки больше нравилось?
– Серьезно увлекался хоккеем. Стоял в воротах. Кстати, уже в первом официальном матче получил приз лучшего игрока. Выступал за команду среднего возраста, но иногда меня ставили за старших: видимо, хорошо себя проявлял. В то время хоккей был одним из самых любимых видов спорта. Моим кумиром был Владислав Третьяк. Безумно гордился, что на моей майке тоже, как у него, красовался 20-й номер. Пожалуй, с детства так же притягивала легкая атлетика, у нас была очень хорошая команда. С этими ребятами мы до сих пор дружим и периодически встречаемся.
– Задумывались о профессиональной карьере?
– Честно говоря, каких-то особо выдающихся результатов я не показывал. Желание достичь успехов на высоком уровне было, но это скорее детские фантазии. Жизненные реалии показывали, что для спорта высших достижений должно быть что-то от Бога, от природы. Одного желания недостаточно. Поэтому я всегда трезво к этому относился.
– После автокатастрофы вы продолжили заниматься спортом. Что вы делали на первых порах?
– Я только-только начинал ходить на одной ноге, как услышал по радио объявление: на стадионе РТИ пройдет турнир по настольному теннису для инвалидов. Заинтересовало. Оказалось, что люди там собрались с абсолютно разными нарушениями. С большим удовольствием поучаствовал в этом турнире. Навыки держать ракетку в руках никуда не делись, поэтому играл достаточно неплохо. Конечно, на одной ноге было тяжело, приходилось преодолевать себя. Я благодарен жизни за то, что она все время дает мне людей, которые помогают, являются некой путеводной звездой. В своих интервью я часто вспоминаю Александра Михайловича Петухова, которого, к сожалению, уже нет в живых. Находясь в инвалидной коляске, этот человек никогда не жаловался на жизнь, сам преодолевал все препятствия. Он жил на Химмаше, в обыкновенной девятиэтажке. Когда выяснилось, что его коляска не помещается в лифт, то он разобрал ее, что-то подпилил – и решил проблему. Надо понимать, что в конце 80-х инвалидов как бы не существовало: мы их не видели, старались не замечать. Условий для нормальной жизни у людей с ограниченными возможностями не было. А Петухов как-то выкручивался, никогда ничего не просил, создавал условия сам. Александр Михайлович оказал на мое мировоззрение очень большое влияние. В госпитале у Семена Исааковича Спектора (легендарный уральский врач, политик, чиновник) работал замечательный доктор – Надежда Николаевна Макеева. Она занималась реабилитацией таких парней, как я. Там я познакомился с ребятами, которые сейчас составляют костяк сборной России по сидячему волейболу, выступают за команду «Родник». С ними мы играли в одной из школ на Уралмаше. Представьте ситуацию: конец 80-х годов, денег нет, спортзал с ужасным деревянным паркетом. После тренировок у каждого задница была в занозах, жены потом их доставали. Конечно, некоторые не захотели играть на таком покрытии, но многие, сцепив зубы, преодолевали себя и занимались – вот они достигли определенных вершин: я, например, пошел в политику, другие – в профессиональный спорт.
– СМИ пишут, что вы участвовали в становлении инклюзивного спорта на Урале. В чем заключалась ваша роль?
– Вот уже десяток лет, выступая на различных публичных мероприятиях, будь то международный форум, конференция, круглый стол, я обращаю внимание общества на особенности восприятия инвалидов. При этом ссылаюсь на положение Конвенции о правах инвалидов, где четко обозначено, что люди с инвалидностью обладают всеми правами и свободами, как и остальные. А значит, имеют право участвовать и в спортивных мероприятиях. Это важно для любого человека – двигаться, чувствовать свое тело. В Конвенции есть статья, которая говорит о праве людей с инвалидностью заниматься спортом. Любым, каким захотят, и специальным, адаптированным для людей с инвалидностью. Очень важно чтобы инклюзия была незаметной, чтобы человек чувствовал себя принятым и воспринимал свое равное положение в обществе не как снисхождение и благотворительность. Я сам играл в футбол, в волейбол. В 1993 году встал на лыжи. Через два года у нас прошли международные соревнования среди инвалидов, приезжали делегации со всего мира. Помню колоритного немецкого деда с окладистой бородой, ему было 73 года. Очень живой, позитивный, абсолютно открытый. Он потерял ногу под Курском во время Великой Отечественной войны, но никакого зла на русский народ не держал. Для меня этот немец тоже стал неким примером. Я ездил на чемпионат России по плаванию в Тольятти, были соревнования в Челябинске. Выступал на лыжах сидя. В 1995 году более профессионально встал на горные лыжи. Становление – это когда, идя за кем-то, ты подаешь пример другим. Участие в соревнованиях – это и есть становление. Однажды с подъемника увидел профессионального горнолыжника: он стоял на одной лыже, подняв вторую ногу. Парень пытался повторить ощущения людей с одной ногой. Общество становится более толерантно к людям с ограниченными возможностями, оно их не отторгает. Нет такой реакции, которая была 30 лет назад.
– Кстати, как еще изменился инклюзивный спорт за эти годы? Как охарактеризуете текущее положение дел?
– Сдвиг произошел серьезный. Для инвалидов создаются более комфортные условия. К примеру, практически в каждом бассейне есть устройства, позволяющие человеку с нарушением опорно-двигательной системы спуститься в воду – и поплавать. Паралимпийское движение сейчас тоже совсем на ином уровне. В Пхенчхане, к слову, наши земляки не остались без медалей. Знаю, что отец Ивана Алыпова (Владимир Алыпов – российский спортивный функционер, тренер-преподаватель по лыжным гонкам, заслуженный тренер России – прим. М.В.) активно занимается с инвалидами и помогает им достигать серьезных результатов в триатлоне.
– Но все-таки: что можно сделать еще?
– Наверное нет. Нужно совершенствоваться дальше. Может быть, проводить какие-то турниры, которые привлекут внимание к этому вопросу. Я в свое время выходил со следующим предложением. Каждый год весной у нас проходит Кубок Ельцина по волейболу. Этот турнир собирает достаточно много зрителей. А что, если сделать турнир с участие инклюзивных спортсменов? Например, во время перерыва у здоровых команд между собой играют сидячие команды. Или: профессионалы садятся на пол и играют с командой инвалидов. Дело в том, что инклюзивные команды по своим комбинациям нисколько не уступают обычным: если профи сядут на паркет и сыграют с инвалидами, то не факт, что им удастся выиграть. Это нововведение могло бы привлечь внимание и показать, что инвалиды – такие же люди. Все мы чем-то отличаемся: кто-то блондин, а кто-то брюнет, я гладко выбрит, а вы – с бородой. Никто не знает, что случится завтра. Нужно быть готовым принимать этих людей такими, какие они есть. Это сделает общество добрым и открытым.
– Вы постоянный участник полумарафонов. Как готовитесь к забегу на такие дистанции?
– Все верно, я бегал уже три полумарафона «Европа – Азия». Каждый раз мне удается улучшать результат: в 2015 году преодолел дистанцию за 3 часа 21 минуту, в 2016 – за 3 часа 8 минут, а в прошлом – за 2 часа 57 минут. Перед собой я ставил цель выбежать из трех часов – чего и достиг. В 2015 году у меня образовалась огромная кровяная мозоль на обеих руках, но на следующий год было уже полегче. В прошлом году у меня впервые получился именно бег, а не быстрая ходьба. Подготовка к полумарафону идет в течение всего года. Ежедневно я пробегаю около 3 км, проплываю километр и занимаюсь общей физической подготовкой (отжимания, подтягивания). В этом году мои официальные старты начинаются с «Майской грозы». Там я обычно пробегаю тоже 3 км. Помимо того, 2 мая традиционно встречаемся с друзьями на эстафете «Уральский рабочий». До «Европы – Азии» минимум два раза преодолеваю полумарафонскую дистанцию чисто для себя: последний пробегаю за четыре недели до главного старта. Это, так скажем, мои основные беговые нагрузки. Еще можно сказать, что дважды покорял «Высоцкий». В 2016 году и вовсе без задних ног прибежал: все мышцы были забиты. Год назад четко рассчитал силы.
– Какими видами спорта увлекаетесь сейчас?
– По-прежнему катаюсь на горных лыжах. Предпочитаю наши уральские горы. Бывал в Трехгорном, Абзаково. На самом деле, на несколько дней вырываться получается редко, а поскольку мне нужен кресельный подъемник (на «швабре» тяжеловато), то чаще всего бываю на Ежовой и Белой. Катаюсь для себя, ради удовольствия.
– Следите за спортом больших достижений?
– Иногда с удовольствием смотрю футбольные, хоккейные матчи. Из последнего – финал Олимпийских игр, когда Россия вырвала победу у Германии на последних минутах. Наверное, многие из наших соотечественников махнули рукой, а парни – молодцы, боролись до конца. В нашем разговоре мы говорим о преодолении, умении сконцентрироваться. Именно этим притягивает спорт, именно это приносит удовлетворение. Еще смотрю волейбол, горнолыжный спорт, фигурное катание, легкую атлетику. Очень люблю биатлон, лыжи. Но сказать, что я прямо-таки пристально за всем слежу, нельзя.
– Не могу не спросить о вашем отношении к сложившейся допинговой ситуации вокруг наших олимпийцев и паралимпийцев.
– Все это касается не только спорта и допинга. Мы сейчас смотрим телевизор: на политической арене происходят какие-то инсинуации Великобританией со Скрипалями. Никто не пытается ничего доказать, но виновных нашли – это Россия. То же самое везде, в том числе и в спорте. Да, допинг не допустим. Хотя, если говорить честно, медицинскими препаратами пользуются все. У одних – якобы какие-то заболевания, другие используют лазейки... Конечно, спорт больших достижений требует определенной медикаментозной поддержки, но ни политика, ни интересы фармакологических гигантов не должны в него вмешиваться.
По материалам: overtime.life